Буквально недавно отгремел скандал по поводу того, как депутат пропутинской немецкой партии «Альтернатива для Германии» Йорг Дорнау умудрился за 5 евро в месяц использовать труд беларуских политзаключенных на своей луковой плантации в Лиде. Если утрированно, то на ушах после этой новости стояла чуть ли не вся европейская общественность. Мы же в своей очередной подборке решили рассказать, как на труде беларуских узников режима наживается и сам режим. Причем речь идет не о производстве качелей, пошиве формы и прочей работе заключенных, информация о которой есть в открытом доступе. А о той работе, которая таким же тайным образом, как и в случае с немецким депутатом, обогащает беларуских бизнесменов и так называемые «кошельки» Лукашенко.
Не только иностранцы
Британская некоммерческая организация Earthsight провела расследование, которое доказывает, что в течение многих лет крупнейшие в Европе сети розничной торговли мебелью получают прибыль от пыток политических заключенных в Беларуси и вырубки первобытных лесов.
Earthsight обнаружила 20 различных стран-членов ЕС, которые продолжают импорт беларуской деревянной мебели. Наибольшие объемы поставок – в Польшу, Литву, Германию и Францию. Согласно отчету, использование принудительного труда заключенных напрямую связано с мебелью, которая продается почти в каждой мебельной розничной сети Европы. Это не только IKEA, о которой писалось ранее, но и французская BUT, группа XXXLutz с штаб-квартирой в Австрии, и немецкая Polipol. Кроме того, мебель IKEA, замешанная в скандале, продается и в США.
То же расследование подтверждает, что беларуский Департамент исполнения наказаний применяет принудительный труд заключенных 27 крупных исправительных колоний по всей территории страны для изготовления прибыльных товаров от военной формы до макарон.
Благодаря документированиям историй репрессий политзаключенных, которые Международный комитет по расследованию пыток в Беларуси проводит, начиная с 2020 года, нам стали известны случаи, которые также подтверждают использование труда политзаключенных, но уже на благо беларуского бизнеса.
В ивацевичских «Волчьих норах» обслуживают интересы «Белтелекома»
В ИК-22, которую называют «Волчьими норами», одновременно отбывают наказание порядка 1 000 человек. В их числе и политзаключенные. После событий 2020 года сюда наведывался сам Николай Карпенков – экс-руководитель ГУБОПиКа. Из записи, которую сумели сделать участники совещания, стало известно, что тюрьму готовят для политических заключенных. Представители режима вообще предполагали создать на базе колонии целый лагерь для политзаключенных. Лагерь не создали, но режим ужесточили.
И как нам стало известно, там на работе политзаключенный делают миллионы.
«На ломе меди ценой практически рабского труда политзаключенных колонии №22 «Волчьи норы» Брестский филиал «Белтелекома» зарабатывает большие деньги. Здесь выстроена целая схема: «Белтелеком» привозит на грузовиках старые медные кабели, а потом забирает очищенный от полимерной оплетки лом меди, на котором и зарабатывает. И все это делается через филиал «Доманово» Государственного предприятия №5», который находится прямо в «Волчьих норах», – рассказывает на условиях анонимности один из бывших политзаключенных.
О том, что филиал «Доманово» расположен на территории колонии, указано, к слову, и на сайте самого филиала. Однако написано на нем исключительно об изготовление мебели. Там же указано, что целями деятельности филиала являются «привлечение к труду осужденных лиц» и «обучение осужденных лиц массовым, общественно-значимым профессиям с целью скорейшей их адаптации в обществе после отбытия наказания».
Официально филиал создан еще в 2013 году, сообщается, что в 2015 году там открыли цех деревообработки…
«Но уже, начиная с лета 2022 года, «Белтелеком» начал привозить туда старые кабели, – рассказывает наш собеседник. – «Белтелеком» же регулярно заменяет свои кабельные линии. Для этого старые кабели демонтируют и отправляют якобы на переработку. Так вот, для извлечения выгоды и пополнения своих карманов «Белтелеком», видимо, решил привлечь к этому процессу практически бесплатный труд политзаключенных. Проворачивали все именно через «Доманово».
По словам бывшего политзаключенного, за один рейс привозили и по 10 тонн медного кабеля. Они все были в мешках. Чтобы очистить кабели от оплетки, их нужно было обжигать.
«Это дико сложный и вредный труд. Ты стоишь в вони, в дыму и обжигаешь над огнем эти кабели. Дышать нереально. Для организма это огромный урон, – вспоминает бывший узник. – Обычно привезенный медный кабель взвешивали. Но если привозили не в мешках, а навалом, то просто сбрасывали грудом. И это значит, что прежде, чем приступить к обжигу, заключенным нужно было еще эту груду самим и разобрать».
Обычно грузовик привозил старые медные кабели, а забирал уже очищенный лом меди и полимерную оплетку. Перед тем, как его забрать, лом меди взвешивали.
«Знаю, что оформлялись даже товарные накладные. А это значит, что суммы официально оседали и фиксировались в «Доманово». Слышал, что только за 2023 год, который я полностью проработал на обжиге, «Белтелеком» поставил в «Волчьи норы» не менее 400 тонн медного кабеля. Если учесть, что после обжига в качестве медного лома остается примерно половина изначальной массы, то можно подсчитать, что на выходе «Белтелеком» получил порядка 200 тонн меди, которые стоят не один миллион беларуских рублей. Нам за этот рабский труд платили в лучшем случае по 5 рублей в месяц, в то время, как кто-то из «кошельков» Лукашенко становился за счет их миллионерами», – говорит собеседник.
В новополоцкой ИК-1 руками узников деньги «делают» на переработке старых шин
Похожая история, как нам удалось узнать, и в новополоцкой ИК-1.
Со слов одного из бывших политзаключенных, на промзоне там занимаются переработкой вторичного сырья: в том числе переплавляют металлическую проволоку.
«Также разрубают огромные шины, в том числе белазовские, переплавляют ее на резиновую стружку, из которой в дальнейшем изготавливают резиновые покрытия и изделия. В том числе делают покрытия для детских площадок, резиновые коврики и пр. Также в ИК-1 из шин в результате оплавки добывают металл, который в них содержится. И все это также руками политзаключенных, – рассказывает собеседник. Точно рассказать, какой именно бизнесмен или предприятие зарабатывает путем использования принудительного руда политузников, бывший политзаключенный сказать не может. Эта информация ему не была доступна, однако, с его слов, зарплата, которую он получал за такую работу, в месяц составляла порядка 3 беларуских рублей.
«Во время сжигания резины над колонией стоял такой черный смог, что было страшно представить, что будет и с людьми, которые всем этим дышат, в том числе и с экологией. В воздух же попадает огромное количество отходов. Позже я узал, что в 2023 году колония даже получила штраф от службы экологического надзора. Но точно знаю, что и в настоящее время в колонии занимаются тем же. Просто это место начали маскировать, чтобы дым не выходил напрямую из дымохода. Но там такая жесть!», – резюмировал бывший политзаключенный.
В ИК-15 зарабатывают на политзаключенных и переработке мусора
По рассказам еще одного пострадавшего, труд политзаключенных для обогащения своего бизнеса используют и в могилевской ИК-15.
«Сначала меня поставили на оплавку проводов. И это реально чудовищный труд. Нужно было получать металл из проводов. Там были какие-то нереальные нормы. Не сделаешь – зарплаты не получишь даже той, мизерной. У меня быстро ухудшилось состояние здоровья, и я бесконечно просил поставить меня на другую работу. К счастью, добился», – вспоминает Максим (имя бывшего политзаключенного изменено из соображений конфиденциальности – прим. ред.)
По словам собеседника, через какое-то время его перевели на сортировку мусора. И, насколько ему известно, речь шла о чьем-то частном бизнесе. Это значит, что какой-то беларуский бизнесмен заключил договор с ИК-15 на оказание услуг на взаимовыгодных условиях.
«Там очень воняло. Мы стояли в респираторах и отделяли, к примеру, пластик от органики. Но здесь мне было все равно лучше, чем на оплавке проводов. Потому что здесь есть хоть какая-то польза экологии. Утешало то, что так я хоть каким-то образом делаю благое дело. За целых 5 рубелй в месяц», – улыбается Максим.