В самом центре Европы, в XXI веке, в стране, подписавшей Конвенцию ООН против пыток, людей продолжают пытать – системно и методично. Беларусь – это страна, где свет в камере не гаснет ни на минуту, где гимн звучит как инструмент подавления, где визги умирающих животных становятся фоном ночей. Женщины и мужчины, задержанные по политическим причинам, ежедневно проходят через это.
«Когда носки со свалки – лучший подарок в мире»
Мария, имя которой мы изменили, – одна из политзаключенных, прошедших через женскую камеру на Окрестина. В камере на четыре места одновременно удерживали более двадцати женщин. Почти все – политические. Спали на бетонном полу. Осенью. При постоянном свете – тусклом и холодном.
«Ты не можешь понять, день сейчас или ночь. Потому что все время этот свет. Он в тебя лезет. В голову, глаза, тело. Ты теряешь ощущение времени. А еще у нас не было возможности закрыться. Все делалось на глазах у других: еда, туалет, позорная эта стирка, когда ты снимаешь с себя белье, белые штаны, которые за день становятся черными и обматываешься майкой, пока эти вещи не высохнут. И, скорее всего, они не высохнут. И к подъему ты наденешь все это сырое. Это полное оголение человеческого достоинства», – с дрожью в голосе вспоминает дни заключения Мария.
Все время нахождения в ИВС женщина пробыла в одном комплекте одежды, в котором ее после обыска и забрали из дома сотрудники ГУБОПиКа. Никаких передач от родных за месяц пребывания в Окретстина ей так и не передали.
«Каждое утро в переполненной камере начиналось с гимна. Но не как какая-то торжественная церемония, а как истошный крик режима, который впивается в твое тело через уши. Ты лежишь, тебе плохо, ты не спала, у тебя ломка от холода и усталости, а он гремит. Как будто тебя добивают», – рассказывает бывшая заключенная.
А по ночам, по словам Марии, включали странные, нечеловеческие звуки:
«Это были какие-то визги, какие-то стоны. Как будто убивают животных. Нам потом сказали, что это звуки котов, которых мучают живодеры. Это было невыносимо. Многие женщины плакали. Кто-то начинал стучать в дверь – и тогда охрана просто увеличивала громкость».
Это не единственный метод психологического давления. В один из дней к ним в камеру завели нескольких женщин. Это те женщины, которых посадили за долги перед государством, к примеру, за неуплату алиментов. Днем их вывозили на работу на свалку – они сортировали мусор и таким образом отдавали долг государству, вечером их возвращали в камеру. А еще, как позже выяснилось, их специально подсаживали в камеру к политическим, чтобы скомпрометировать конфликт, драку, создать хаос – ломали чужими руками, чтобы добавить новые сроки. За эту услугу должницам по алиментам обещали лояльность.
«Я сразу поняла, зачем их завели. Не поверите, но буквально за две недели до задержания прошла курс по работе с подавленной и избыточной агрессией. Решила вот попрактиковаться, – смеется. – Стала налаживать с ними контакт: спокойно, по-человечески говорить. И они почему-то так к нам прониклись. Уже через эти женщины учили нас, как себя вести, что можно делать, что нельзя, какие правила существуют в заключении... А через несколько дней одна из этих женщин, когда сортировала мусор, нашла носки, и тайно их мне пронесла. Она видела, что я дико мерзну от холода. Это был лучший подарок в моей жизни – носки со свалки. Потому что там мы спали на бетоне, и теплых вещей у меня не было. А тут – носки! Мы с этими женщинами в итоге спали в обнимку – грелись. Потому что мы – люди. Не враги».
Это была маленькая победа Марии над системой, которая привыкла ломать и сталкивать лбами.
Масштаб страха: цифры, которые нельзя игнорировать
Тысячи людей в Беларуси проходят через систему репрессий – и многие из них становятся жертвами пыток.
Комитет ООН против пыток пришел к «неопровержимому выводу», что применение пыток в Беларуси носит систематический характер. И это не случайные инциденты – это запланированная, скрытая и поддерживаемая сверху система.
По данным правозащитного центра «Весна», в настоящее время в колониях и тюрьмах Беларуси удерживают более тысячи политзаключенных, и это только по официальным данным. Из них Порядка 160 женщин и больше 1 000 мужчины. Многие из них подвергаются не только психологическому, но и физическому насилию: от избиений и «стресс‑поз» до испытания постоянно включенным светом и лишением сна.
Офис Верховного комиссара ООН по правам человека также подтвердил: и заключенные по политическим мотивам женщины, и мужчины в Беларуси «регулярно подвергаются пыткам и жестокому обращениям» в местах лишения свободы. Запредельные условия – переполненные камеры, отсутствие приватности, насилие, угрозы – стали нормой.
Международная правозащитная организация Human Rights Watch указывает на резкое ухудшение ситуации после 2020 года: политические заключенные продолжают страдать от «масштабных и систематических нарушений» прав, несмотря на формальные обязательства Беларуси перед ООН.
Пытка в Беларуси – это не единичное проявление жестокости охранника или срыв на фоне стресса. Это – отлаженный механизм, где каждый элемент работает на то, чтобы человек перестал быть собой, молчал, подчинялся и боялся всю жизнь.
Сначала – задержание. Жесткое, с заламыванием рук, избиениями, оскорблениями. Часто – прямо на улице или на рассвете в собственном доме, без объяснений.
«Мне угрожали: “Сейчас станешь нашей шлюхой!” – и били по ногам», – вспоминает молодая женщина, задержанная во время мирной акции протеста в 2020 году.
Потом – ИВС. Это фильтр страха. Именно здесь применяются наиболее грубые методы: заставляют сидеть на корточках по 12 часов, не дают воды, не пускают в туалет, не выдают матрасов и еды, угрожают изнасилованием или «передачей в другую камеру»…
«Нас заставляли снимать нижнее белье и стоять с поднятыми руками, пока охранники ржали и ждали, кто сломается или заплачет первой», – рассказала пострадавшая из Гомеля.
Дальше – СИЗО. Здесь «режим» уже формализован, но давление только усиливается. Здесь «желтые ярлыки» для политзаключенных, видеофиксация каждого шага, стукачи, моральные и физические издевательства, ограничение переписки… Многим намеренно не передают письма от родных. Другим – подсовывают грязную еду или записки с угрозами от «соседей по камере».
И, наконец, колония. Здесь все оформлено, как будто законно. Есть отряды, начальство, распорядок. Но настоящая власть – у «цензоров» и «отрядников». Это люди, обученные системе. Они следят за письмами, зачеркивают любые строки, которые выражают эмоции, просьбы, жалобы. Они не дают политическим оставаться «личностями».
«Я написала, что скучаю по сыну – мне вычеркнули. Я написала, что болит спина – вычеркнули. Осталась одна строка: “Я жива”», – вспоминает бывшая политзаключенная.
К этим же методам добавляются изоляция в ШИЗО за любую «провинность», ПКТ, где заключенные находятся в полной изоляции месяцами, намеренное лишение медицинской помощи, даже при хронических и онкозаболеваниях.
Эта система работает за счет массового страха и безнаказанности смотрящих, начальников, цензоров, следователей, судей…
«Меня никто не бил. Меня просто постепенно уничтожали. Без шума. Без крови. Только унижениями и равнодушием», – поделился бывший заключенный, который за репост «экстремистских материалов» провел в колонии два года.
Их цель – сломать
«Максимальное унижение, которое испытывают люди в заключении, не только морально разрушает, но и напрямую противоречит беларуским законам и международным обязательствам Беларуси. В частности Конституция Республики Беларусь гарантирует, что никто не может быть подвергнут пыткам или жестокому обращению. Статья 128 Уголовного Кодекса четко квалифицирует особо тяжкие деяния как «пытку», преступление против безопасности человека. Помимо этого Беларусь – участница Конвенции ООН против пыток. Ее подписанты обязуются не допускать и проводить расследования любых фактов пыток. Дополнительно существуют Бангкокские правила (для женских тюрем) и Правила Манделы (общие стандарты содержания) – все эти нормы систематически нарушаются в Беларуси», – комментирует сооснователь правозащитной организации «Правовая инициатива» Сергей Устинов.
Пострадавшие дополняют: цель пыток – не только сделать больно в отместку за нелояльность, а сломать изнутри, сделать человека безвольным и послушным. Чтобы он не писал, не говорил, не вспоминал.
«Меня не просто били. Меня лишали права быть человеком. Я просила воды – мне смеялись в лицо. Я плакала – и звук этих умирающих котят делали еще громче. Им нужно было меня сломать», – говорит одна из женщин, прошедших через ИВС.
Но каждый рассказ, каждое записанное свидетельство пыток– это шаг против страха. Система, построенная на насилии, не выносит огласки. Она слаба там, где есть свет.
Начиная с 2020 года, документаторы Международного комитета по расследованию пыток в Беларуси (МК) уже зафиксировали порядка двух тысяч свидетельств пыток и жестокого обращения и собрали уникальный массив свидетельств. Это не просто показания, а живые доказательства того, как в Беларуси устроен и репрессивный механизм, как системно и бесчеловечно по отношению к незаконно задержанным применяются пытки, как государство нарушает нормы национального и международного права.
На основе этих материалов совсем скоро МК представит большое исследование о пытках – с фактами, анализом, классификацией методов, свидетельствами мужчин и женщин, прошедших через ИВС, СИЗО, колонии и тюрьмы. Это исследование станет голосом тех, кого пытались заставить молчать. Следите за анонсами и новостями в наших соцсетях. А если вы и ваши близкие столкнулись с репрессиями, пытками или жестоким обращением, пожалуйста, расскажите свою историю. Мы обеспечим вам анонимность. Ваша безопасность – наш приоритет. Связаться с нами в Telegram можно по адресу: @|CITB2020_contact.
