Рождество. Православные и католики празднуют один из главных религиозных праздников с разницей в несколько недель. А как эти праздники проходят в местах заключения? Имеют ли вообще беларуские заключенные, и не только политические, возможность исповедовать свою веру и отмечать религиозные праздники? Разбираемся.
Хоть в беларуской Конституции и прописана свобода вероисповедания, а официально верующими в Беларуси себя считают более 60% граждан, такого тотального игнорирования прав верующих в местах лишения свободы, как в Беларуси, еще нужно поискать.
В Конституции одно – на деле другое
Статья 12 Уголовно-исполнительного кодекса Беларуси гарантирует узникам свободу вероисповедания. Это значит, что заключенным «разрешается единолично или совместно с другими осужденными исповедовать, выражать, распространять любую веру и принимать участие в проведении религиозных культов, ритуалов и обрядов, не запрещенных законом».
На деле все иначе. К примеру, чтобы усилить давление на политзаключенных женщин в гомельской колонии, в прошлом году некоторым из них запретили посещать церковь и причащаться. Об этом журналистам рассказывали и сами бывшие политзаключенные, и родные узниц.
Такие случаи не единичны. О том, как в пенитенциарной системе Беларуси обстоят дела с религией, начиная с 2020 года, очень внимательно следит ресурс «Царква і палітычны крызіс у Беларусі», который регулярно проводит мониторинг нарушения прав верующих в беларуских местах несвободы. Мы внимательно почитали их отчеты и выделили основные проблемы, с которыми в местах лишении и ограничения свободы сталкиваются беларуские заключенные.
Срывают крестики, не пропускают Библию
Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений (приложение № 3, п. 17) предусматривают, что узники могут иметь при себе предметы культа, изготовленные из недрагоценных металлов.
Но, например, у политзаключенного Никиты Емельянова в могилевской тюрьме №4 конфисковали даже четки, которые верующий получил для молитвы во время пастырского визита вспомогательного епископа Минско-Могилевской архиепархии Католической Церкви Александра Яшевского.
О подобных историях приходилось слышать и документаторам Международного комитета по расследованию пыток в Беларуси (далее МК). Бывшие заключенные неоднократно рассказывали, как после ареста у них забирали нательные крестики.
«Когда все срезали (имеются в виду браслеты, украшения – прим. ред.) и бросили под ноги, я сказал, мол, крестик хоть оставь. Так он его с таким звериным оскалом срезал и бросил под ноги, что все сразу стало понятно», – вспоминал один из пострадавших от политических репрессий беларус, чью историю задокументировал МК.
Запрещают религиозную литературу и прессу
Периодически наблюдаются проблемы с получением узниками религиозной литературы и прессы, хотя Закон «О свободе совести и религиозных организаций», а также ст. 10 Закона «О порядке и условиях содержания лиц под стражей» закрепляют право на такую литературу.
К примеру, администрация СИЗО №4 в Могилеве не позволила политическим заключенным подписаться на ежемесячную газету Витебской католической епархии, хотя она фигурирует в каталоге изданий, распространяемых через почтовое отделение.
Известны случаи, когда узники не получали даже рождественские открытки. Католическая верующая Ольга Золотарь рассказывала, что ей не передали молитвенник.
Препятствуют пастырским визитам
Согласно вышеуказанному закону, «для оказания духовной помощи к лицам, содержащимся под стражей, по их просьбе и с разрешения лица или органа, ведущего уголовный процесс, допускается приглашение служащих религиозных культов».
В реальности наблюдаем совершенно другую картину.
Так, например, ожидая суда в следственной тюрьме №1 Минска до апреля 2021 года, политзаключенный Павел Северинец письменно просил о визите православного священника, как минимум, пять раз, а его жена Ольга Северинец просила о таком визите трижды. Но за 9 месяцев визит так и не был разрешен. Только после вынесения приговора судья разрешил православному священнику посетить Северинца в Могилевской тюрьме №4. При этом между священником и Павлом была стеклянная перегородка, а говорить они были вынуждены по телефону. Причаститься или исповедаться заключенный в таких условиях не мог.
Так же поступили и с Ольгой Золотарь, которая в заключении просила о встрече с католическим священником. Ей отказали.
Заключенные опасаются доверять даже священнослужителям
Правила для заключенных, отбывающих наказание в тюрьмах и в учреждениях открытого типа, отмечают, что на их территории могут находиться культовые сооружения. По факту на территории многих колоний построены православные часовни и церкви, и священники даже встречаются с осужденными. При этом до сегодняшнего дня Католическая Церковь не имеет ни одной часовни на территории пенитенциарных учреждений в Беларуси, также как и другие конфессии и религии не имеют возможности построить в колониях места для богослужений и молитв.
Также стоит отметить, что внутренние правила учреждений пенитенциарной системы не содержат гарантий свободы религии или убеждений для заключенных.
Вот, что рассказал один из бывших узников:
«Когда мой сокамерник собирался креститься, его строго предупредили, чтобы он не рассказывал батюшке никаких подробностей, связанных с уголовным делом. Существует правило: «Все, что знает священник, автоматически знает и оперативник». И мы в этом убеждались. Был случай, когда парень пошел на исповедь в храм на территории ИК. У него было очень плохое состояние. Пока отбывал срок, умерла мать, распалась семья. Он пошел на исповедь. А через день его бросили в ШИЗО за то, что он во время этой исповеди рассказал. В нормальной человеческой жизни исповедь – это таинство, но в заключении это не так. Я даже уверен, что священник не намеренно этого парня сдал. Уверен, что его вызвали и заставили поделиться «некоторой информацией». Есть также мнение, что в часовне установлена прослушка».
Правозащитная организация «Форум 18» утверждает, что нарушение права арестованных и осужденных на свободу религии противоречит и беларускому законодательству, и минимальным стандартным правилам обращения с узниками ООН.
У заключенных практически нет возможности «держать пост» и соблюдать «религиозное питание»
Непросто в колониях тем, у кого в связи с религией есть ограничения или различия в питании. К примеру, на время постов, постного меню в колониях не предусмотрено. А заключенные, исповедующие ислам, так же, как и иудеи, не могут рассчитывать в беларуских местах лишении свободы на меню, соответствующее их религиозным традициям.
Проблемы возникают и у тех верующих, которым религия предписывает регулярные молитвы по расписанию. Это, например, мусульмане.
Преследуют даже священников
Дошло до того, что в Беларуси православным священникам запретили молиться за политических заключенных, и многие из них, хотя по закону Церковь отделена от государства, пошли на это.
Вот что об этом в своем интервью «Радио Свобода» рассказывал архиепископ Гродненский и Волковысский Артемий (Кищенко), которого отправили в отставку «по заданию государства»:
«После августовских беспорядков (имеется в виду август 2020 года – прим. ред.) идет всеобщая чистка. Власти ездят по епархиям, выступают там. Даже я слышал, что их просят не молиться за заключенных. Такие молитвы запрещены, чтобы нигде не было ни малейшего инакомыслия. А поскольку просьбы власти нельзя воспринимать иначе как приказ, то в Беларуси сейчас действует фактический запрет на молитвы за политических заключенных».
Также, по словам архиепископа, священники, которые посещали колонии и тюрьмы и хоть как-то поддерживали узников, в дальнейшем также подвергались репрессиям, после чего многие начали сотрудничать с режимом.
Стоит отметить, что ситуация с правами верующих в Беларуси различается в зависимости от места заключения. В колониях, например, разрешено больше, чем в ИВС и СИЗО. В том же ИВС не разрешают держать даже Библию. Многое зависит от начальника учреждения, религии, которую исповедует заключенный; статьи, которые ему вменяют… Но как бы там ни было, сомнений в том, что права заключенных, в том числе на свободу вероисповедания, нарушаются так же повально, как и другие права беларусов, не остается.