Кандидат философских наук, преподаватель БГУ Павел Барковский даказал в ООН, что Беларусь нарушила его права.
Вечером 19 декабря 2010 года преподаватель БГУ Павел Барковский был задержан за участие в мирном собрании по итогам президентских выборов. По решению суда он получил 15 суток административного ареста, которые провел в ЦИП. Новый год Павел также встречал на Окрестина. Условия содержания в ЦИП и сейчас, в 2018, далеки от нормы: задержанные регулярно жалуются на некомплект белья, отсутствие средств личной гигиены, поведенческие особенности личного состава и другие нарушения. Тем не менее то, что представлял собой ЦИП в конце 2010 года, сложно назвать просто помещением, пригодным для пребывания людей. Мы попросили Павла Барковского рассказать об условиях содержания того времени, а также попробовали выяснить, стоило ли так долго ждать решения Комитета по правам человека.
Павел, прошло много лет после тех событий, впечатления стерлись и боль могла утихнуть, однако я хочу попросить вас рассказать, что же происходило в ЦИП зимой 2010-2011 гг.
Павел Барковский: В ЦИП образца 2010 года не было кроватей и стульев. На камеру – одна деревянная скамейка - «подиум» - на всех задержанных. Не было матрасов, подушек и постельного белья, поэтому спать приходилось на голых досках так называемой «сцены». Была ужасная скученность из-за количества заключенных. Хотя стояла зима, камера отапливалась очень плохо – редко когда температура поднималась выше 14 градусов, ночью опускалась до 10 градусов. Невозможно было нормально заснуть. Все болело: голова, спина, ломило кости. При том, что на тот момент мне было 32 года. Ежедневных прогулок для заключенных не было вовсе. На тот момент условия были невыносимыми. Все это продолжалось 15 суток.
Давайте восстановим последовательность: в жалобе вы говорите, что после задержания находились без еды около 30 часов. Почему вас лишали еды? Касалось ли это всех задержанных или было спланированной акцией сотрудников правоохранительных органов, направленной непосредственно против вас?
Павел Барковский: Возможно, виной обычная халатность местных исполнителей и неповоротливость бюрократической машины, которая не рассчитывала на такое количество задержанных. Возможно, это было частью психологического давления на «политических». Учитывая масштабы задержаний, длительность процедур допросов и размещения по камерам, до нас просто никому не было дела, и попасть на режим «нормального» обеспечения довольствием мы не смогли до вынесения судебного решения и окончательного закрепления по месту отбывания наказания.
После выхода из ЦИП вы боролись за восстановление своих прав: направляли жалобы в прокуратуру, обращались в суд, тем не менее попытки добиться справедливости, используя внутригосударственные методы, оказались непродуктивными. Как вы в таких условиях реагировали на неудачи и настраивали себя на продолжение борьбы?
Павел Барковский: Мне было понятно с самого начала, что несмотря на частичное согласие с жалобами на условия содержания, беларусская прокуратура и в целом правоохранительная система не пойдет на официальное признание собственного нарушения законодательства. К сожалению, у нас до сих пор распространена практика, когда государственным органам разрешается действовать в нарушение или в ущерб законодательству, в том числе и в вопросах содержания собственных заключенных. Понимая это, я изначально настраивался на длительную переписку с прокуратурой и судами всех инстанций для того, чтобы можно было соблюсти все формальности для обращения в международный суд. Конечно, очень разочаровывает получать постоянные формальные отписки, но, когда ясно, что работаешь на попытки переломить ситуацию, пусть даже в мелочах, это настраивает на борьбу. Писать коллективные жалобы на условия содержания в камере мы, кстати, стали с первых дней заключения и даже имели разговор с заместителем начальника изолятора, где он разводил руками и сетовал на недостаток средств для приведения помещений в предписанные законодательством рамки. Правда, «обещал», что к следующим президентским выборам все будет уже исправлено и нас будет ожидать куда более «теплый» прием. Боюсь, шутил.
Знали ли вы о существующей возможности обращения в Комитет по правам человека ООН? Как вы пришли к решению направить обращение?
Павел Барковский: Благодаря помощи правозащитной организации «Правовая инициатива», куда мы обратились сразу после выхода из изолятора временного содержания, у нас появилась возможность отстаивать собственные права: как в судах местных инстанций, так и на международном уровне. Со мной непосредственно работал правозащитник Сергей Устинов, который собственно и оформлял в соответствии с юридическими нормами документы для подачи в соответствующие органы, а также помогал вести корреспонденцию. Он же порекомендовал обратиться в Комитет по правам человека как инстанцию более высокого уровня для доказательства объективной правоты наших претензий.
Думали, что ожидание растянется на восемь лет?
Павел Барковский: Честно говоря, думал, что дело «легло под сукно», учитывая количество обращений в данный орган со всего мира, или, что истек срок исковой давности. Но, к счастью, справедливость восторжествовала, пускай и спустя восемь лет. А главное, что и другие пострадавшие, кто прошел тот же путь, что и я, могут рассчитывать на получение подобного вердикта, поскольку и мой случай рассматривался Комитетом как не единичный в контексте целого ряда схожих обращений.
Какие испытываете впечатления, получив долгожданный ответ? Как считаете, стоит ли беларусам, права которых были нарушены, обращаться в КПЧ ООН, когда процедура рассмотрения занимает так много времени?
Павел Барковский: Цивилизованный мир уже прошел этот путь. Когда известный французский философ Мишель Фуко фактически создал в 1971 г. «Группу информирования по тюрьмам», он был одним из тех людей, кто изменил пенитенциарную систему современной Франции. Сегодня наша задача состоит в том, чтобы наше законодательство действовало не только де-юре, но и де-факто, поскольку с уважения к закону на всех уровнях и начинает создаваться здоровое государство и общество. Поэтому я считаю, что даже несмотря на, скорее, моральный характер данной победы – поскольку наша судебная система не считает для себя обязательными решения международных органов, чью юрисдикцию она формально признает – беларусам стоит отстаивать собственные права и бороться за их реализацию на всех уровнях. Если не ради себя, то ради следующих поколений. А от пребывания на «сутках», к сожалению не застрахован ни один гражданин. Очень хочется, чтобы наша «европейскость» начиналась именно с существенного изменения существующей правовой системы.
Прокомментировать соображения Комитета, рассказать о дальнейших шагах по их имплементации мы попросили члена правления «Правовая инициатива», правозащитника Сергея Устинова, который помогал Павлу добиваться восстановления своих прав.
Сергей Устинов: Благодаря упорству Павла мы прошли все инстанции на национальном уровне, написав многочисленные жалобы в прокуратуры и суды. Результатом судебных тяжб, которые длились полтора года, стал ответ заместителя председателя Верховного Суда Забара А.А.: «Вопросы порядка и условий содержания административно задержанных лиц и лиц, отбывающих административный арест входят в компетенцию МВД и суду не подведомственны». То есть суды не захотели рассматривать дело об условиях содержания в ЦИПе и умыли руки. Естественно, изначально мы нацеливались только на Комитет по правам человека. 13 июля 2018 года Комитет принял соображения по нашему сообщению. Члены комитета признали нарушение ст.7 Пакта (пытки или жестокое, бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение), п.1 ст.10 Пакта (гуманное обращение лиц лишенных свободы), а также отсутствие эффективного средства правовой защиты (ст. 7 и 10 (1), в совокупности со ст. 2 (3) (a)). Комитет обязал Беларусь предоставить Павлу Барковскому компенсацию. Кроме того, по решению Комитета Беларусь обязана принять меры для предотвращения подобных нарушений в будущем, в том числе путем внесения поправок в существующую систему подачи жалоб в отношении условий содержания под стражей. Мы продолжим работу по этому делу и будем добиваться от государства исполнения решения.